Иоанновский ставропигиальный
женский монастырь
официальный сайт г. Санкт-Петербург

Это тихое, прекрасное, усеянное звездами небо представит из себя некогда ужасное зрелище пред явлением Господа с небесе. О, грешники, поучайтесь ежедневно зрелищем неба, когда можно поучаться. Солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с небесе [Мф. 24, 29].

Св. прав. Иоанн Кронштадтский "Моя жизнь во Христе"

Оставим Святому Духу управлять нашей жизнью. Схимонах Иларион (Святая Гора Афон)

Схимонах Иларион, игумен келии св. Харлампия Нового Скита Святой Горы Афон недавно посетил Россию, выступив  в качестве докладчика на секции «Древние монашеские традиции в условиях современности» XVIII Богородично-Рождественских образовательных чтений Калужской митрополии. В те же дни в Свято-Никольском Черноостровском женском монастыре Калужской епархии состоялась беседа о. Илариона с игуменами и игумениями – участниками Чтений. Предлагаем читателям познакомиться с фрагментами этой беседы: ответами афонского гостя на заданные ему вопросы. Встречу вела настоятельница Свято-Никольской Черноостровской обители игумения Николая (Ильина).

Игумения Николая: Мы благодарны Вам, отец Иларион, за то, что слышим от Вас слова делателя, слова, идущие от опыта. Всех здесь очень интересуют вопросы возрождения духовной традиции – опыт, через который прошло в свое время и афонское монашество. Расскажите, пожалуйста, как осуществлялась духовная преемственность между Вашим Старцем – великим афонским старцем Иосифом Исихастом – и братией Вашей келии, братией  Нового Скита.

Схимонах Иларион: Когда наш духовный дедушка старец Иосиф приехал на Святую Гору, там было много аскетов, людей молитвы. Он сам, прежде чем уйти из мира, занимался аскезой  в миру (то есть уходил в горы и там целыми днями молился). Придя на Афон, он искал то, о чем прочитал в книгах, чтобы пережить это. Его душа была добродетельна, он действительно хотел жить с Господом, но не знал способа, как делать это правильно. И когда старец Иосиф переходил с места на место, ходил к разным подвижникам, чтобы они научили его молиться, – они его ничему не учили. Он пришел к Каллинику Исихасту, но тот его не принял. Он пришел к старцу Даниилу Катунакскому, который был опытным человеком, и тот, увидев, что старец Иосиф добродетелен, сказал ему: «Сначала ты должен научиться послушанию! Найдешь сначала старца, похоронишь его, а потом уже будешь пытаться найти то, что ищешь». И тогда они с отцом Арсением как послушники пошли к старцу Ефрему –  так началась их духовная жизнь, так они нашли молитву в послушании. Без послушания молитвы нет! Эту традицию – жизнь в послушании – он передал нашим старцам, а они уже передавали эту традицию нам. Мы так жили – практически, а не просто теорию знали. Сколько раз мы проявляли послушание перед Старцем: и что бы ни происходило с нами – всё получалось хорошо.

Я расскажу один случай: к сожалению или к счастью, Старец меня очень любил и не давал ходить на тяжелые работы. Он говорил, чтобы я занимался шитьем или молитвой. И когда мы ходили на Литургию, то кто-то молился в храме, кто-то просто в стасидиях стоял, а меня Старец брал с собой в алтарь – помогать. Один раз несли масло с нашего подворья в монастырь, и отцы мне сказали, чтобы я пошел им помочь. Я говорю: «Пойду к Старцу, возьму благословение, и помогу». Иду к Старцу, говорю: «Тут помочь с маслом надо, больше некому, благословите мне пойти». Старец говорит: «Да, иди, если больше некому». Была там крутая лестница в подвал, очень длинная и узкая. Мы тогда были молодыми – я взял два бидона с маслом по 30 литров. И как только ступил на первую ступень лестницы, чтобы спуститься с бидонами, говорю себе: «Точно упаду! Пресвятая Богородица, я наверняка упаду!». И очнулся на полу с двумя бидонами в руках. Другой отец, который видел, как я упал, думал, что я разбился. А я  говорю: «На, держи бидоны, чтобы масло не вылилось». У меня даже царапины нигде не было. Когда Старцу это рассказал, все смеялись.

И я подумал: когда послушание исполняешь, то как проявляешь свое послушание – так Господь тебя и защищает. Когда действуешь по своей воле, – дьявол, может, и не будет тебя искушать один, два, три раза, чтобы ты стал более уверенным, чтобы привык всё делать по своей воле. А потом как раз и нападет. Так, практическим путем, старцы нам всё это передали. Мы это видели и прожили…

Сейчас в нашем монастыре послушники ко мне приходят и рассказывают свои помыслы – я смеюсь. Один спрашивает: «Ты, Старче, что смеешься?» Я говорю: «Ну, сейчас одни помыслы, потом другие будут…» Пришел как то послушник на исповедь и сначала стеснялся; я его спрашиваю: «Ну что у тебя?» – «Старче, я тебя много ругаю». – «Ну ничего, нормально…» А он: «Я действительно много тебя ругаю, много чего про тебя говорю…» – «Ну, ничего, ты главное мне об этом говори».

Дьявол только этого и хочет: послушника отдалить от старца. Если он оттолкнул послушника от старца, то это, можно сказать, его триумф – он победил. Как говорит старец Ефрем Катунакский, старец – это кран с водой. Как ты открываешь и закрываешь воду, так и старец может благодать пустить, а может ее не пускать. Открывает молитву, закрывает. Слово старца как ручка крана: если ты услышал и следуешь первому его слову, – открыт кран; если не следуешь, – закрыт кран, ты сам его закрыл. Слава Богу, что мы живем рядом со святыми людьми,  это нас очень утешает.

У старца Иосифа была традиция: служба шла в разных храмах одновременно. И вот мы, четверо монахов с одним священником, шли в один храм, трое – в другой, еще трое – в третий… И у Старца был обычай: во вторник, среду, пятницу и понедельник, поскольку предыдущие дни не были постными, те, кто хотел, и те священники, кто по списку служил (он написал график), – постились по расписанию, и каждую Литургию один из них служил и причащался. Старец даже представить не мог, чтобы прошла Литургия, и никто бы не причащался. Это было бы большое оскорбление принесенной Жертве.

Я помню, на Литургии, на которой мы были в такие дни, когда кто-то приходил причащаться, я всегда в алтаре помогал – на проскомидии, помогал облачения надевать, поднимал Старца, когда он преклонял колена, – потому что ему тяжело было. Он жил Литургией, этой молитвой, потому что Литургия – это великая молитва. Он весь краснел, как огонь (как поется в тропаре: «как Ангелы, как языки пламени»). Его лицо горело… Голос у него был тихий, он плохо слышал, и плакал на службе. Я помню, что когда заканчивалась Литургия, перед тем как вынести на Причастие Святую Чашу, он приходил и говорил: «Давай сегодня Пасху устроим!» Я отвечал: «Да, давай Пасху сделаем». Открывал завесу, все становились на колени, Старец читал разрешительную молитву и всех причащал… Вот эти воспоминания нас держат в жизни.

Сейчас я 33 года уже на Афоне; ничего особо не сделал. Единственное, за что благодарю Господа: если бы меня сейчас спросили – хотел бы я стать монахом? Да, я опять хотел бы пережить эти моменты.

Игумения Николая: Несколько следующих вопросов объединяет одна тема.

– «Старец Ефрем Ватопедский говорит, что послушник, придя в монастырь, должен “сдаться” игумену, игумении, то есть открыть всю душу, всё отдать. А если сестра “не сдается”, – что делать?»

– Вопрос новоначальной послушницы: «Я не успела прийти в монастырь, как у меня сразу же брань на игумению – старицу, на своих сестер и на весь монастырь. Что мне делать?»

«Что делать, если мучает душу зависть и осуждение к своей старице, и боль от страстей и грехов так сильна, что не хочется жить, приходят мысли расстаться с жизнью… И что делать, когда ты расслаблена и нет сил для борьбы?»

– «Женская зависть и соперничество – как с ними бороться?  Зависть к игумении и друг к другу».

Схимонах Иларион: Когда мы, идя в монахи,  говорим, что «сдаемся» игумену или игумении, это значит, что мы принимаем то, что нам говорит старица или старец;  этим мы будем жить. Слово старицы – закон. Если кому-то сложно это понять, подумайте: если бы сейчас меня, например, поймали разбойники и продали кому-нибудь в рабство, я бы, конечно, мог противиться, но поскольку меня кто-то купил, – я уже его вещь. У него есть власть, и теперь мне приходится делать всё, что мне говорят. Так мы в своем помысле можем сказать: «Я продаюсь ради Христа. Христос со мной говорит через старицу, это мой Господин. Это есть власть, и поэтому надо слушаться». Когда потихоньку благодать Божия приходит в нас, мы начинаем это понимать.

Один старец на Афоне, отец Николай (сейчас он уже умер), разговаривал по телефону со своей сестрой, и она попросила: «Брат, приезжай, я хоть на тебя посмотрю. Я уже состарилась, а тебя не видела». «Сестра, – отвечает он, – я не могу приехать». Она спрашивает: «Почему?» Он говорит: «Мы, монахи – мясо проданное». Понимаете? Он, по своей простоте, так просто и точно всё обозначил.

Второй вопрос, насчет послушницы. С каждым монахом борется искушение. Либо когда он в послушники идет, либо когда он уже монах, либо в конце жизни – помыслы всегда будут. Это не греховность. Грех – когда мы этим помыслам следуем, когда мы их обдумываем. Расскажу вам один пример: приходит послушник, нашей келии, и говорит: «Старец, я столько сегодня плохого о тебе думал и говорил себе, что ты даже не представляешь. Я тебя по всем коленам просклонял». Старец ему говорит: «Ты не переживай, ничего такого в этом нет. Подумай о себе: неужели ты такой глупый, чтобы просто так сидеть и слушать дьявола, как он тебя туда-сюда таскает? Здесь нужно включать здоровый эгоизм: неужели тебе на себя плевать, что ты перед дьяволом расслабляешься, и тебе любые мысли можно в голову вкладывать? В следующий раз на то, что дьявол тебе вложит, ты скажи: “Всё? Закончил? Можешь меня оставить, потому что у меня другие дела есть”». В следующий раз послушник так и сделал, и дьявол его оставил в покое.

Это простая логическая война. Спрашивает старец новоначального послушника: «Каким ты меня видишь?» Послушник говорит: «Ты – Старец,  весь в сиянии, святой…». Старец смеется. Через три-четыре месяца снова спрашивает: «Как ты меня сейчас видишь?» Послушник: «Ты хороший человек – все мы люди, я всё понимаю. Все-таки ты борец, аскет…» Старец говорит: «Хорошо». Через несколько месяцев опять тот же вопрос задает. В ответ слышит: «Я как дьявола тебя вижу».

– «Сейчас ты всё правильно видишь, – говорит старец. – Сейчас дьявол по твоему адресу пришел и с тобой воюет. Сейчас он знает, где ты есть, и начал с тобой войну. Значит, ты всё правильно делаешь, борешься, верным путем идёшь. Смотри на меня как на дьявола, но ты на правильном пути. Куда ты денешься? – ты сейчас меня как дьявола видишь, потом увидишь опять как Ангела…»

Это один из способов справиться с искушением. Говорит тебе какой-то человек, что ты хороший… А ты сам в себе подумай: еще некоторое время пройдет, и будешь говорить «Распните его!». Сегодня ругают – не расстраивайтесь, так как завтра скажут: «какой хороший человек!» Это и есть наша жизнь. Мы не должны волноваться о том, что думают про нас другие люди, надо волноваться о том, какое мнение у Господа насчет нас.

«Как научиться открывать помыслы? У меня их нет».

Схимонах Иларион: Послушник приходит к старцу, и тот его спрашивает: «Как у тебя? какие-нибудь помыслы есть?» Он отвечает: «Нет. Нет никаких помыслов». На следующий день, когда послушник приходит взять благословение перед сном, старец опять его спрашивает: «У тебя есть какие-то помыслы? что-нибудь есть у тебя?»  – «Нет ничего». Старец всё видит сам и говорит ему: «Ты сегодня хорошо поел? Насладился едой как следует? Ну, получается, едой ты уже искушен, ты три тарелки сегодня съел, это значит уже грех – чревоугодие. Правило свое сегодня читал?» – «Да, читал». «А  плакал хотя бы немножко, чуть-чуть?» – «Нет». – «Может, ты в молитве какого-нибудь больного вспомнил или, может быть, какого-нибудь человека, которого ты не переносишь?» – «Нет». Старец: «Ну и вот, где твои слезы? Значит, ты не простил того человека, который тебя расстроил, если ты его в молитве не вспомнил?»  – «Да, есть что-то такое, чувствую». – «Ну вот, мы уже два-три помысла вытащили. Если продолжать будем, то сколько еще найдем?»

Вот так можно самого себя спрашивать.

Аскет к одному монаху пришел, спросить его, как он духовно продвигается, хорошо ли подвизается. «Как ты живешь?» – спрашивает. Монах: «Пощусь и ем один раз в день, иногда два-три дня не ем». Аскет: «А демоны вообще не едят». Монах чуть-чуть удивился: «Я сплю только два часа». Аскет: «Но демоны вообще никогда не спят». Монах думает: «Странно, что он мне говорит такие вещи. Вот я пощусь, не сплю, а он говорит, что я ничего не делаю» Аскет продолжает: «Что еще умеешь?» – «Знаю и Ветхий и Новый Завет наизусть…» Аскет говорит: «Ты просто словами воздух наполнил». Монах на него смотрит, не понимая. А аскет спрашивает: «Когда тебя ругают, ты расстраиваешься?» Он говорит: «Да, конечно, само собой, расстраиваюсь».  – «Когда несправедливости говорят про тебя или что-то делают несправедливо по отношению к тебе, ты как это чувствуешь?» – «Да, я чувствую, что несправедливо поступили». – «Если видишь какого-то чужого человека, ты его принимаешь как своего родственника, с радостью?» – «Нет, конечно». Тогда аскет говорит ему: «Да ты вообще ничего не добился. Иди сначала три эти вещи сделай, а потом уже всё остальное…»

Видите, и мы, все мы, так же должны поступать. В любой встрече с человеком подарите ему одну улыбку, просто улыбнитесь, скажите что-нибудь доброе, хотя бы «добро пожаловать» с радостью…

Если самого себя спросить, проверить мысленно, то как много помыслов есть, которые нужно рассказать и исповедать. Дьявол в самые священные моменты Литургии нам внушает плохие помыслы, ругательства, еще что-нибудь. Пусть вас это не пугает. Исповедуйтесь. Пусть это изнутри не выходит на людей. Пусть эти слова выходят не из сердца – а как они пришли извне, так пусть и уйдут.

Игумения Николая: Вот такой интересный вопрос: «Что делать, если сестра не принимает тебя старицей, не хочет открывать помыслы, а признает только своего духовника-священника?»

Все игумении сталкиваются с этой проблемой, особенно мы здесь, вокруг Оптиной Пустыни, где сильные духовники, и у них много молодых послушниц еще из мира. Сестры, сами того не замечая, имеют пристрастие. Когда сестра приходит в монастырь, для нее нет авторитета старицы, она хочет жить только так, как учит ее батюшка. У нее есть старец, а других она признавать не хочет. Поэтому у нее к тебе и брань, и недоверие, и ревность, и зависть. Это общая проблема всех женских монастырей.

Схимонах Иларион: Это большая ошибка современного российского монашества, которую нужно исправлять. Один игумен здесь в России делился со мной этой проблемой. Говорю: возьми послушников, и исповедуй сам. Если кто-то не хочет это принимать, то пусть из монастыря уходит, не надо его брать, если он не хочет признавать порядки,  – зачем тогда пришел? Тех монахов, которых ты нашел, потихоньку одного за другим принимай. Нужно их звать по одному и разговаривать: кто ты? как твоя жизнь? как ты себя чувствуешь? какая у тебя проблема? Ходи с ними на послушания, смотри, что делают братия. И так потихоньку они свое сердце откроют, и начнется общение…

Если духовник говорит, чтобы сестра не ходила к своей матушке и не рассказывала ей те же вещи, какие рассказывает ему, – это не духовник…

Игумения Николая: К чести наших отцов-духовников нужно сказать – я говорила об Оптиной, – что они-то как раз и велят сестре: открывай всё матушке, рассказывай ей всё. Но она верна своему батюшке…

Схимонах Иларион: К сожалению, мы получаем очень много проблем, когда монахини имеют пристрастие к своим духовникам… Поэтому нужно себя вести аккуратно. У дьявола много способов…

Насчет зависти был вопрос: от зависти мы убежать не можем. Только Христос нас может от нее избавить. Если мы начнем любить, то от нас уйдет зависть… Тот, у кого есть ум, кто читает Евангелие, увидит, что из зависти и злости евреи предали Господа. Если мы завидуем, то тоже, получается, предаем Христа, предаем своего брата – дьяволу.

«Как совмещать молитву с послушанием, когда бегаешь на этом послушании, а про молитву не помнишь; втягиваешься в послушание и только о нем и думаешь? При этом сил полно, а молитвы нет».

– «Когда очень много работы и некому больше сделать, не остается времени на личное правило, на частную молитву и общую молитву. Ради своей души – оставить труд на пользу обители?»

Схимонах Иларион: Молитвы у нас вообще нет. Это мы считаем, что у нас есть молитва. Святой Евфросин-повар клал дрова в печку и думал об аде: «Господи, Иисусе Христе, помилуй, Господи, Иисусе Христе, помилуй». Думал об аде, когда клал деревяшки в огонь, говорил: «Меня этот огонь будет в аду жечь…»

Когда убираешь, копаешь что-то – это та же молитва, можно сказать: «Так, как я сейчас, Господи, это чищу,– Ты тоже почисти мою душу». Тогда и помоешь и подметешь лучше, и окна помоешь с радостью. С радостью всё будешь делать. Когда землю копаешь, можно говорить: «Господи, вскопай мою душу, чтобы туда могло попасть слово Твое». Когда варишь на кухне, понимать должен, что делаешь это, чтобы сестры поели, чтобы им было приятно. Порадовались бы: вот как вкусно приготовила мать Анастасия сегодня… Работа – это, действительно, настоящая молитва.

Игумения Николая: Геронда, позвольте еще напомнить слова старца Михаила; я знаю, Вы любите его. Он обычно спрашивал в таком случае: А Иисусову молитву у тебя кто отнимает? Кто тебе мешает ее творить?

Схимонах Иларион: Эгоизм, прелесть. Как ты можешь сказать: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя», когда ты не следуешь заповедям Того, к Кому обращаешься? Что значит «Господи»? Христос, к Которому ты обращаешься, Он же тебе сказал, что делать? Что значит «помилуй меня»? Чтобы Он тебя в рай забрал? Просто так?

…Один человек приехал ко мне и говорит: «Нас просто так Христос в рай возьмет». Я ему ответил: «Чтобы туда попасть – тоже нужны связи. И даже заплатить нужно». Он удивился: «Что ты такое говоришь? Разве это возможно?» Я говорю: «Разве ты не зажигаешь свечки одному святому, другому? Разве не говоришь: “Пресвятая Богородице, спаси нас. Все святые, молите Бога о нас”»?..

Игумения Николая: Геронда, еще один вопрос: «Святые отцы говорят, что нужно подвизаться до крови, а я у старца Порфирия прочла, что не нужно сопротивляться страсти, так как она будет бороть еще больше. Нужно обратиться ко Христу и Его любви, это самый лучший способ победить».

Схимонах Иларион: Когда говорят, что нужно вести борьбу до крови, не имеют это в виду буквально. Я буду биться коленями об пол до того,  что их в кровь разобью, – и это будет аскеза? Когда Христос молился в Гефсимании, у него пот шел и был как кровь – помните? Отдадим кровь, чтобы дух получить. Кровь – это жизнь. Мы должны отдать жизнь, отдать самих себя, полюбить Господа, и тогда можно сказать: кровь отдадим. Как сказано – нет большей любви, как пожертвовать собой ради другого. Не биться ради себя, а самого себя пожертвовать.

Игумения Николая: Горячо благодарим Вас, мы все рады этой встрече. Она очень полезна, потому что она – практическая. Все вопросы –  жизненные, и советы исходят из Вашего опыта, из опыта Святой Горы Афон. Действительно, еще и еще раз мы убеждаемся, что Афон – это не место жизни, это образ жизни. Дай Бог нам таким образом и жить, потому что это образ спасения. Просим Ваших молитв на Святой Горе Афон за всех нас, чтобы Господь нам дал это спасение, и мы все вместе пришли в Небесное Отечество.

Схимонах Иларион: Я хочу еще сказать: помните, повторяйте вслед за святым Серафимом Саровским всем, кого видите: «Христос воскресе, радость моя!» – и войдете в рай.

Источник: Monasterium.ru

Вверх ↑

https://www.imonspb.ru

Почтовый адрес монастыря
197022 Санкт-Петербург, а/я № 2
Телефон: +7-812-234-24-27, 234-60-95, 234-28-65
Подробнее →

Адрес подворья
188653 Ленинградская обл., Всеволожский р-н, п.Вартемяги, Токсовское шоссе, 5.
Проезд от станции метро «проспект Просвещения».
Подробнее →

На нашем сайте мы используем cookie для сбора информации технического характера и обрабатываем IP-адрес вашего местоположения. Продолжая использовать этот сайт, вы даете согласие на использование файлов cookies.
Политика конфиденциальности
Я согласен